— В этом году ты прыгнул еще на одну ступеньку выше и поработал с масштабным проектом «Евровидение 2023» фактически на международном уровне. Это было для тебя чем-нибудь важным или просто еще одним кейсом в резюме?
На самом деле я еврофан с большим стажем. Уже много лет не пропускаю ни одного шоу: ни финалов, ни даже полуфиналов. Даже когда у самого горели все дедлайны, была куча съемок или постановок шоу и бессонные ночи, я каждый год все равно выстраивал свои графики именно так, чтобы найти время для Евровидения. В 2018 году летал на Евроарену в Лиссабон. Поэтому, конечно, мне было очень интересно стать частью этого проекта и создать его своими руками. Ну, а именно в 2023 году это еще и было очень ответственной миссией – показать на весь мир всю многогранность и самобытность украинской культуры. Конечно, работа в команде международного уровня – это крутой кейс. Со своей стороны могу сказать, что это сотрудничество было одним из самых комфортных за весь мой опыт. Ко мне прислушивались и меня всегда слышали.
— За почти полтора года с начала полномасштабного вторжения ты не отвык от работы над шоу такого уровня?
Это на самом деле не первое мое шоу после начала полномасштабного вторжения. Первым было шоу для Оли Поляковой "Все буде добре" в КВЦ Парковый, которое состоялось в марте. Тогда, кстати, тоже не сложно было втягиваться, я начал работать над шоу и все понеслось очень быстро и гармонично. Когда мы впервые увиделись с Олей на прогоне, я помахал ей рукой и на автомате продолжил заниматься своими делами, а она говорит: "Герман, а ты не хочешь подойти и обнять меня? Ничего, что мы не виделись больше года?" А у меня тогда такое чувство было, будто мы последний раз виделись неделю назад максимум.
Конечно, на Евровидении я уставал, потому что это шоу такого масштаба, над которым я не работал раньше. Добавьте к этому еще сложную дорогу в обе стороны, ведь сейчас не то время, когда можно было сесть на самолет и через несколько часов находиться на месте. У меня были моменты, когда голова кружилась, ноги подкашивались, не хотелось никакого Евровидения, хотелось лечь в номере на кровать и проспать сутки, а лучше два. Но когда я смотрел на результат своей работы, то как рукой сняло. Это был невероятный опыт и возможность показать Украину миру. И я очень счастлив, что мы с командой все это сделали!
— Это правда, что, кроме Евровидения, ты ни разу не выезжал из Киева, даже в первые дни, когда здесь было максимально громко?
Да, я почти все это время оставался в Киеве. Разве что прошлым летом провел несколько дней в Карпатах. Буквально за месяц до начала полномасштабного вторжения мы сняли новый офис. Он находился на первом этаже. Я собрал там всех друзей и сотрудников, а также их домашних животных. Страшно не было. Наверное, меня спасало то, что я постоянно нахожусь в своей вселенной, в своем творчестве и всегда немного отвлечен от реальности.
Например, в первый день полномасштабного вторжения я позвонил своей пиарщице и сказал: "Так, сейчас нужна будет твоя помощь, я хочу подготовить пост...", а она мне: "А-а-а, как же я тебя обожаю, я сейчас в шоке, еду за водой и бензином, везде люди паникуют, очереди, толпы, а ты мне говоришь о работе! Тебя ничего не изменит!”.
Я постоянно работал в Киеве – и под обстрелами, и при отключениях света. Некоторые идеи для Евровидения придумывал, прослушивая песни на плеере в темноте. А идея номера для певицы Alyosha на Евровидении пришла мне в голову, когда я прятался в бомбоубежище.
– Ты так сильно любишь Киев?
Да, это особый для меня город, это город силы. Это мой город, а я его человек. Хотя наши отношения сложились не сразу, и этот город принял меня только со второй попытки. Когда мне было 17 лет, я приехал поступать на режиссуру и не поступил. Шел по улицам в слезах, но понимал и знал, что я сюда вернусь любой ценой. И вернулся, когда поступил на желаемый факультет через год. Сначала жил в общежитии в комнате восемь человек, но шаг за шагом шел к своей цели.
— Ты потерял кого-то на этой войне? Если не физически, то, может быть, морально? Никто из близких не принял сторону врага?
Мне очень повезло. Все мои родные и близкие – живы и здоровы. У всех все более чем однозначно: россия — страна-террорист. Разве что я очень скучаю по маме, потому что она сейчас в Румынии, мы не виделись уже почти два года. Когда я буду задувать свечи на торте на свое 34-летие, загадаю самое важное для себя желание, кроме Победы, потому что о ней мечтает 24/7 каждый из нас, — увидеть маму.
Мама Анжелика – мой лучший друг и самый главный во всем мире для меня человек. Когда началась война, Одесскую область и наш городок обстреливали очень сильно. Мама сначала упорно оставалась дома и кричала, что на вилах вынесет каждого из приближающихся русских и даже самого путина. Но я смог ее уговорить уехать. Она взяла кота и отправилась в небольшой румынский городок. Они добирались несколько дней. Я очень по ней скучаю и мечтаю о нашей долгожданной встрече.
— Как изменилось твое творчество за время полномасштабного вторжения?
Так же, как и я сам, как все украинцы, мы больше стали ценить свое, больше углубляться в истоки, вспоминать свое прошлое и понимать, что без него нет и не будет будущего. Моя миссия – создавать красоту, и сейчас я продолжаю это делать сквозь призму актуальных художественных средств.
— Что у тебя с личной жизнью? Сложно ли сочетать с таким графиком?
Очень сложно, всегда было сложно. В первую очередь потому, что по своей природе и по составу характера я человек-одиночка. Я реально не очень семейный человек и не очень понимаю, как правильно строить семью. Я слишком сосредоточен на творчестве и работе. Всю энергию отдаю этому, и по приходу домой нет ни сил, ни желания отдавать свою энергию еще кому-то. Хочется отдыхать и выдыхать.
Мой любимый человек должен понимать, что приложением ко мне идет вся моя работа и вся моя команда. Сборы, коллы, зумы, звонки моей пиарщицы в три ночи. И не каждый человек мог такое выдержать. Но круто, что почти со всеми моими вторыми половинками мы оставались классными друзьями.
Новые знакомства – тоже тот еще кейс. Как-то человек, который меня заинтересовал, мне сказал: "Ой, я вас знаю, вас по телевизору показывали". И я уже не знал, что отвечать и как реагировать. Но я не волнуюсь, если честно. Сейчас акценты сфокусированы на другом.
— Какие планы на следующий творческий год?
Но сейчас такое время, что сложно планировать следующий творческий день, а вы про год! У меня уже есть некоторые договоренности с артистами по поводу концертов, также буду снимать клип одной артистке, но пока не появились официальные анонсы, я о них не буду говорить.
— Как планируешь праздновать День рождения?
Никак. В кругу ближайших, максимум. После Евровидения совсем не хочется фееерических празднований. Хочется высыпаться и счастье попадать в спортзал.
Фото: личный архив, пресс-служба
